Во Францию мы с мужем ездили в особое для нашей семьи путешествие — свадебное. Которое началось с нашей одной на двоих мечты — поцеловаться на Эйфелевой башне, а закончилось судьбоносным: «Милый, нас скоро будет трое!»

НАЧНЕМ ВСЕ-ТАКИ СО СТОЛИЦЫ

Нет, ну конечно, прилететь в Париж и не взглянуть на творение Эйфеля и Нотр Дам — кощунство. Тем более романтика, поцелуи на высоте птичьего полета, «О, Эсмеральда, как посмел тебя желать…» и все дела.

Поэтому стартовали мы, безусловно, в столице и целых два дня как порядочные туристы ставили галочки в путеводителе: Монмартр с его первым и легендарным бистро, великолепные нарядные мосты через Сену, Елисейские Поля, которые Aux, Champs-Elysees, Лувр, который «ЭТО ЖЕ ЛУВР!», Дом инвалидов, где похоро­нен Наполеон, площадь Согласия, где каз­нили Марию Антуанетту, Триумфальная арка, сады Тюильри, памятник Жану Ма­ре, который «всю жизнь пробивал стены», и так далее.

Впечатлений и эмоций — море, а главной мыслью стала: «Зачем же мы за­планировали еще куда-то ездить, надо остаться здесь!» Но планы — вещь не­умолимая, и мы поехали дальше. И ни се­кунды не пожалели. Верьте мне, самое интересное — как раз дальше.

ОСАДА ЛА-РОШЕЛИ

Первым пунктом нашей непарижской программы стал небольшой портовый го­родок Ла-Рошель. Конечно, прежде всего мы полюбовались «последним оплотом гугенотов» — знаменитой одноименной крепостью. Вспомнили старшего Дюма, представили, как выглядели бы Боярский-д’Артаньян и иже с ним именно здесь, а не в советских «заменителях», и чуть бы­ло не уехали.

Дело в том, что заглянули мы в Ла-Рошель рано утром, а здесь, как выясни­лось, очень любят поспать — все закрыто, вот просто все! Ни тебе cafe et un croissant, ни омлета какого-ни­будь, а есть очень хотелось. Но одна дверь все-таки была от­крыта. В Собор Святого Варфо­ломея. Мы зашли — и забыли о хлебе насущном моментально. Какие там витражи! Мы потеря­ли счет времени и любовались каждым. И фотографировали каждый. Но, к сожалению, ни од­но фото не передаст этой игры света солнца и цвета картинки. Это надо ви­деть только вжи­вую!

ХОРОШИЙ КОНЬЯК НЕ ЗАКУСЫВАЮТ

Следующий пункт назначения — го­род Cognac, он же Коньяк. Да-да, все правильно, именно здесь вызревают в ду­бовых бочках лучшие коньяки в мире — Hennessy, Remy Martin, Martel, Otard и др.

На экскурсии нам поведали много лю­бопытнейших фактов об основателях ко­ньячных домов, о секретах дистилляции и о нюансах подвалов замка, которые такие необычные, что что-то с ними не так, как с обычными подвалами. Вы уж простите, конечно, все серьезные сведения испари­лись из наших голов, как «доля ангелов» из бочек, стоило нам заглянуть на бокаль­чик V.S.O.P. в зал для дегустаций.

Хорошо запомнился лишь диалог с местным специалистом — «коньяковедом», наверное, или, может, «коньякологом»:

— А чем можно закусить?

— Коньяк ничем не закусывают.

— А как же правило трех С: cigare, chocolat, cafe? (Кривится, как будто уже лимоном за­кусил.)

— Хороший. Коньяк. Ничем. Не заку­сывают.

В общем, за красивыми историями и правильной дегустацией благородного на­питка— только в Коньяк.

Дальше мы рванули в Бордо. Ну а что, гулять так гулять, название известное! Но вот тут неудачно мы погуляли: смотреть нечего, грязно, следом за арабским квар­талом снова арабский квартал, а за ним — кебабные, шаурмовые и прочие фаст-фудные с восточным уклоном.

Мы даже пробрались сквозь «мадам, купите все за 1 ев­ро» и дошли до какого-то там собора, который надо посмотреть всенепременно, но и он оказался закрыт на реконструкцию… Да и снаружи здание не выглядело так, чтоб ради него столько пройти, брезг­ливо морщась. В общем, нам по­казалось, что нечего там делать.

ЗА ВИНОМ — В СЕНТ-ЭМИЛЬОН

А вот чтобы действительно со смаком попробовать разных вин, отправляйтесь-ка лучше в Сент-Эмильон, что всего лишь в 40 км от Бордо. Среднегодовой объем произ­водства вина здесь составляет порядка 3 миллионов ящиков, или же 36 миллионов бутылок. Как видите, объемы впечатляющи, за дегустациями можно провести весь день — столько вариантов! Тут, ко всему прочему, еще и центр города очень симпатичный, такой славный-славный, с узкими улочками, залиты­ми солнечным светом. Днем садитесь на летней террасе любого ресторанчика, заказывайте что угодно и просите идеально под­ходящего к этому «что угодно» вина.

Я вас уверяю, винная карта любого заведения в Сент-Эмильоне позволит попробовать то самое вино, которого хочется в данный момент, даже если вы просто опишете словами, какие нотки хотите в нем уловить. А вечером, в номер, мы, напри­мер, прихватили в местном магазин­чике зеленых оливок, пару-тройку сыров. Ну, и бутылочку местного вина, конечно. Идеальный набор для романти­ческого ужина!

ПУСТЫНЯ НА БЕРЕГУ ОКЕАНА

Следующий пункт назначения стал по­трясением во всех смыслах. Хотя ничто не предвещало. Дюнуде Пила в путеводите­лях описывают как «французскую Сахару» — вот уж спасибо, давайте проедем ми­мо, не хочу я «любоваться» пустыней. А зря не хотела — это рай на земле. Со своим чистилищем, правда. Но и с хором ангелов в конце. Так, давайте по порядку. Это — самая большая песчаная дюна в Ев­ропе — аж 108 метров! Для того чтобы на нее забраться, есть специальная лесенка.

Идешь по ней вверх, припеваючи, слушаешь экскурсовода: «Окруженная во­дами Атлантического океана и вековыми сосновыми лесами дюна Пила насчитыва­ет восемь тысяч лет истории…» — и не замечаешь, что вниз лестницы нет, по­ тому как по песочку спокойно себе съез­жаешь вниз. И — ах! Вода! Прозрачная настолько, что кажется, будто ее и нет во­все. А она есть. Освежающая, прохладная. А ты-то красавица, в новом купальни­ке, аккурат к поездке купленном, с мужем, который любуется тобой, а вовсе даже не водой никакой. У тебя свадебное «жизнь удалась» и «дайте я вас всех расцелую».

Я там выше про чистилище писала, помните, да? Так вот, когда дана команда возвращаться, ты поворачиваешься лицом к дюне… и только тут-то понимаешь, что назад, то есть теперь уже наверх, лестни­цы-то и нет! Больше ста метров вверх по стекающему под ногами вниз песку, еще и на солнцепеке — да я самые страшные клятвы давала в тот момент. «Если я дой­ду, клянусь своей красотой, матерного слова больше в жизни не скажу!»

Миллион раз я ложилась отдохнуть на песке, муж поднимал, подталкивал меня в спину и практически нес наверх. Когда я падала со словами «товарищ, брось, не дойдем», он обещал мне мороженку, и я снова вставала.

И мы добрались. И нас ждала награда. У подножия дюны мы обнаружили не­сколько очень симпатичных кафешек. Где за смешные деньги — что-то около 8 евро — тебе приносят порцию мидий, а в цену, как выясняется, уже включена картошка фри и графин белого домашнего вина. За­потевший такой графин, представляете? А порция мидий там — это почти ки­лограмм. Ты объедаешься ими, мы­чишь «фри не надо, я столько не съем», запиваешь счастье холод­ным вином и снова веришь в то, что справедливость на свете есть.

Знаете, эта Дюна для меня ста­ла таким себе символом простого счастья. Которое в ярком солнце, в чистой воде, вкусной еде, в пре­пятствии, которое удалось пре­одолеть вдвоем, и в восхищенном взгляде любимого. Я мечтаю вер­нуться туда вновь. Даже больше, чем в Париж. Потому что Франция — это не только Париж!